2. «Как закалялась сталь» (1941-1947)
Случайная встреча Федора Обухова с сокурсником по техникуму, который уже был одет в военную форму, определила судьбоносное решение: поступать на факультет инженеров противопожарной обороны (ФИПО) Ленинградского инженерно-строительного института (ЛИИКС). Документы у будущего студента принял начальник факультета Николай Федорович Шадрин.
1 сентября 1941 г. начались занятия у 1-го курса, но уже 8 сентября замкнулось кольцо блокады Ленинграда. 24 сентября начальник ФИПО Шадрин зачитывал своим подчиненным приказ заместителя Наркома НКВД СССР о передаче постоянного и переменного состава факультета на формирование 20-й стрелковой дивизии НКВД и УПО Ленинграда.
Именно в эту 20-ю стрелковую дивизию под командованием генерала Иванова были направлены почти в полном составе младшие курсы факультета, среди которых был и рядовой Федор Обухов. 7-й полк дивизии был сформирован из учащихся учебных заведений системы НКВД, что предопределило его молодежный состав и высокий уровень боевого духа.
«Боевой подготовке наши неопытные командиры предпочитали строевую. Первоначально нам были выданы канадские винтовки – почти в два раза тяжелее отечественных и менее надежные, так как затвор отказывал в работе, если попадали песчинки. Позже их заменили на отличные отечественные винтовки, а потом и на автоматы».
Задача полка, вместе с частями 115-й дивизии генерал-майора В.Ф. Конькова, заключалась в необходимости удержать стратегически важный участок площадью около 2,5 квадратных километров, который солдаты называли «Невский пятачок». Отсюда Ставкой Верховного главнокомандования планировалось в дальнейшем начать прорыв блокады Ленинграда.
Получив 26 октября 1941 года приказ командующего фронтом о форсировании Невы в районе Невской Дубровки, свежесформированные части 20-й дивизии НКВД приступили к выполнению приказа. Об огромном количестве жертв среди защитников Невского плацдарма (за 25 дней боёв в октябре-ноябре 1941 года части 20-й дивизии НКВД потеряли 74% личного состава: из 6908 военнослужащих дивизия безвозвратно потеряла 5123 человека), немного написано в различных энциклопедиях, справочниках и книгах, но и чудом оставшиеся в живых участники событий рассказывали о них крайне редко и сдержанно.
«Это была чудовищная мясорубка, переправлялись на самодельных плотах под непрерывным обстрелом снарядами, минами, авиабомбами. Одна из мин попала в соседний плот и нас забросало останками – там погиб мой друг. После переправы рыли землянки в мерзлой земле под непрекращающимся обстрелом, еда была с перебоями».
В боях на Невском плацдарме погибло около трети всего личного состава факультета инженеров противопожарной обороны Ленинградского инженерно-строительного института. В исторической части экспозиции музея Академии ГПС МЧС России есть такой экспонат — это земля с Невского плацдарма, привезенная поисковым отрядом ВИПТШ МВД СССР в 1976 году, состоящая в основном из осколков снарядов, мин, остатков искореженного оружия и…человеческих костей.
9 декабря 1941 года приказом заместителя Народного Комиссара внутренних дел СССР и приказом начальника УНКВД по Ленинградской области на факультете возобновлялись учебные занятия. Отзыв кадрового и переменного состава факультета из 20-й дивизии НКВД осуществлялся с 15 декабря 1941 года по 26 марта 1942 года. В начале февраля вернулся на учебу и Ф.В. Обухов.
Вернувшиеся с передовой фиповцы застали холодные помещения своего факультета с окнами, забитыми фанерой, досками и тряпьем, без света и воды: все свои запасы топлива факультет передал в госпитали, водопровод не работал, а электроэнергия в город к тому времени давно не поступала. В маленьких спальнях общежития установили печи-буржуйки, а спальни побольше приспособили для проведения занятий: установили классные доски, столы для преподавателей, выделили места для наглядных пособий.
Население города получало в день по карточке 125 граммов так называемого «хлеба». Хлебом называлась темно-коричневая горьковатая липкая масса на 40% состоящая из целлюлозы, жмыха и обойной пыли. Еще были карточки на мясо – 50 граммов в день, и на бакалею – 1000 граммов на месяц, но отоварить их удавалось редко, продукты, даже в минимальных количествах, поступали с перебоями. Это была самая голодная зима блокадного Ленинграда.
Ослабленным и истощенным учащимся факультета кроме того, чтобы продолжать учебу, нужно было рыть оборонительные траншеи, участвовать в ведомственных рейдах по охране порядка, тушить многочисленные пожары и заготавливать дрова. Фиповцы проводили профилактические обследования жилых домов, самостоятельно устраняли нарушения требований пожарной безопасности при установке печей-буржуек, от которых поначалу пожаров в городе было больше, чем от зажигательных бомб.
К этому времени вся семья Василия Ивановича Обухова, кроме старшей дочери Анастасии, уже проживала в Ленинграде, сам он работал на Ижорском заводе. С городских оборонительных рубежей отца привезли в конце декабря 1942 г., и 5 февраля он скончался от дистрофии. Затем получили похоронку на брата Прокофия, героически отдавшего жизнь на Ленинградском фронте, он служил сапером, следом похоронили мужа старшей сестры Анастасии.
Иван Васильевич Обухов, старший брат Ф.В. Обухова, был комиссаром батальона, охранявшего знаменитую «Дорогу жизни» на Ладожском озере, второй брат Михаил служил во флотилии торпедных катеров, а брат Николай выполнял задания по организации эвакуации в тыл важнейшего оборудования заводов.
В том же феврале 1942 года по пути от факультета к дому медленно шел Федор Обухов. Он нес котелок с супом, в котором плавала единственная макаронина, своим родным - матери Александре Меркульевне и сестре Елене, отказавшимся от эвакуации, еще с ними жила годовалая племянница. На Садовой улице, у Апраксина двора Федор поскользнулся ...
«Упал скелет в шинели. Смерть на улице замерзающего солдата не была редкостью. Помочь некому – мимо изредка двигались такие же люди-тени. В голове две мысли: первая, не смогу встать – умру, вторая – без моей помощи умрут мать, сестра и племянница. Эти мысли придали сил и через два часа я сумел, цепляясь за стену дома, подняться на ноги и пройти две оставшиеся трамвайные остановки. Наутро, конечно, встать не смог, но на следующий день добрался до факультета, где меня уже считали погибшим и обрадовались, что жив, дав «усиленный» паек – тот же бульон с макаронинами. И я снова понес этот котелок домой и донес. А мой товарищ Валя Гриневич, переживший с нами бои на Невской Дубровке, сказал, что больше ходить не может, лег в санчасть и через три дня умер от дистрофии, после того случая моим девизом стало высказывание: «Движение – это жизнь».
Приказ об эвакуации оставшихся в живых фиповцев на большую землю пришел в конце марта 1942 года и той же ночью машины, лавируя между уже покрывшейся полыньями «Дороге жизни», проложенной прямо по льду Ладожского озера, переправили их за блокадное кольцо, где уже был сформирован эшелон для отправки в эвакуацию. 26 марта 1942 года 110 слушателей и 24 преподавателя ФИПО отправились поездом к новому месту дислокации – на Кавказ, в город Ессентуки.
«В эшелоне у меня началась цинга, отчего распух правый коленный сустав, отчего нога практически не двигалась, причиняла резкую боль и не давала возможности ходить. Выменивать еще оставшиеся вещи на необходимый лук помогали товарищи. Ехали долго, периодически попадая под бомбежки. Цинга начала отступать, но через несколько дней я попал в госпиталь больной тифом, что в дистрофичном состоянии было равносильно смертному приговору. Помогла ли мне молодость или это была полностью заслуга врачей – не знаю. Но, выписывая меня из госпиталя, главврач сказал: «Ну что же, молодой человек, можешь считать, что ты еще раз родился».
Неожиданно, из Ессентуков 1 курс отправили на работы в совхоз им. Тельмана НКВД Орджоникидзевского (Ставропольского) края, расположенного в Сальских степях и это стало передышкой.
«Раскинув в степи палатки и окопав их кольцом от огромного числа змей, из последних сил начали работать: девчата - на уборке зерна, парни - на скирдовании сена. Не обходилось без растяжения мышц, но как же это было необходимо для восстановления двигательной системы наших ослабленных голодом организмов! Что касается питания, то мы о таком и мечтать не могли. Достаточно сказать, что сливочным маслом мы смазывали даже наши кирзовые сапоги. Сытая жизнь длилась недолго – немцы наступали на Кавказ.
В Ставрополе начались бомбежки, горела нефтебаза и привокзальные строения. Женский состав удалось отправить из города на последнем грузовике, мужчины отправились пешим походом. Отойдя на 20 км от Ставрополя, получили сообщение о высадке немецкого десанта и захвате города. Добравшись за двое суток до Ессентуков, обнаружили, что эшелон с факультетом ушел в Махачкалу. Шесть суток, пешком вдоль железных дорог, под бомбежками, через разрушенные и горящие Минеральные Воды и Георгиевск добирались до Махачкалы. Еще двое суток ждали радостной встречи с товарищами, погрузились в эшелон и отправились в Баку».
В Баку прибыли 16 августа. По просьбе наркома внутренних дел Азербайджана и в соответствии с телеграфным распоряжением заместителя народного комиссара внутренних дел факультет с 28 августа был расформирован и передан в оперативное подчинение УПО НКВД Азербайджанской ССР. Весь личный состав задействовали на усиление бакинского пожарного гарнизона.
Вторую половину 1942 г. и первую половину 1943 г. бывшие слушатели выполняли свой служебный долг в частях и отрядах пожарной охраны Баку, передавая уникальный опыт работы пожарной охраны блокадного Ленинграда в условиях военного времени, обучая население мерам пожарной безопасности, методам и приемам борьбы с зажигательными бомбами. В Баку Ф.В. Обухов – старший инструктор 1-го городского отряда – приобрел первый опыт подготовки и проведения занятий в школах и на предприятиях.
Славный боевой путь, который прошел Ф.В. Обухов в годы Великой Отечественной войны, увековечен в музейной галерее «Дорога памяти» вооруженных сил Министерства обороны РФ, расположенной в парке «Патриот» в Одинцовском районе Московской области.
В декабре 1943 г. состоялось решение о возобновлении занятий со слушателями ФИПО на базе Азербайджанского Ордена Трудового Красного знамени индустриального института (АзИИ) в городе Баку. С первых же дней войны многие сотрудники и студенты института были призваны на фронт, что привело к острой нехватке инженерных кадров на промышленных предприятиях, работавших под общим для всей страны девизом: «Все для фронта, все для победы!».
Всего было запланировано принять на новый учебный год 1000–1200 студентов. Чтобы ускорить процесс подготовки специалистов осуществили перевод студентов с заочного отделения на очное, провели по всей стране агитацию среди городской и сельской молодежи, расширили подготовительный курс до 500 человек и т.д. Наряду с этим была создана специальная правительственная комиссия для отбора студентов из числа фронтовиков. Студентам под общежитие был сдан военный госпиталь, их освободили от воинской службы.
В соответствии с приказом всесоюзного комитета по делам высшей школы при СНК СССР от 15 декабря 1943 г. №350 факультет инженеров противопожарной обороны МВД СССР начал свою работу при Азербайджанском индустриальном институте.
«Наш 1-й курс, немного доукомплектованный, в составе двух групп начал учебу с самого начала. Мы были безмерно рады ее продолжению и приступили к занятиям, что называется «с остервенением». Мы понимали, что принятое решение о возобновлении учебы свидетельствует о значимости для страны инженерных кадров в пожарной охране. Это стало очевидным при восстановлении разрушенного войной народного хозяйства».
В числе «доукомплектованных» первокурсников на факультете оказалась Наталья Васильевна Харламова – сотрудник ВПК-5 Отряда военизированной пожарной охраны НКВД знаменитого в те годы Магнитогорского металлургического комбината.
Секретарь комсомольской ячейки пожарной команды, она всем сердцем откликнулась на призывы советского руководства обеспечить профессиональную защиту от пожаров на вновь восстановленных послевоенных объектах народного хозяйства и смело отправилась в Баку. В далеком Магнитогорске осталась ее любимая семья: мама и двое братьев, впереди ждали долгие годы трудной учебы. Лекций в институте почти не было, в основном занимались лабораторными и практическими работами, математическими расчетами. Обстановка на факультете была по-деловому дружная, даже творческая. Красивая девушка сразу приглянулась молодому ленинградцу. Вместе они постигали тонкости пожарной науки, вместе справлялись с бытовыми трудностями.
Федор Васильевич иногда вспоминал, как вместо каникул на 2-м курсе их направили на сельхозработы в один из совхозов Нагорного Карабаха, там он заболел малярией – самое распространенное, а в те годы еще и смертельно опасное заболевание, последствия которого давали о себе знать на протяжении последующих 10 лет. Еще были постоянные двух-трехдневные ежемесячные командировки в Грузию и Абхазию; туда ездили за продуктами, которые удавалось получить в обмен на бакинскую соль.
В июне 1947 года образовательный процесс для Федора и Натальи был завершен и успешно совмещен с регистрацией брака и рождением дочери Галины. Молодые специалисты-супруги Федор и Наталья Обуховы были откомандированы в г. Киев, в распоряжение Управления пожарной охраны МВД Украинской ССР.
восьмая – Н.В. Харламова
Всех выпускников ФИПО отличали выработанный за годы войны и блокадных испытаний коллективистский дух, сплоченность, невероятные работоспособность и трудолюбие, а еще – одержимое желание принести пользу своему народу, вступить в настоящую борьбу с пожарами.
Большинство из них заняли со временем высокие и ответственные посты в системе пожарной охране страны: им пришлось заложить основы противопожарных нормативов, определить основные векторы развития современной пожарной науки, разработать эффективные алгоритмы тушения сложнейших объектов промышленности и экономики, но главное – им удалось сформировать уникальную культуру взаимоотношений сотрудников пожарной охраны, основанную на уважении, доверии, поддержке и взаимовыручке.
